Недовольство разного рода усиливало трения между бразильцами и португальцами. Португальцы, контролировавшие большую часть розничной торговли, были излюбленной мишенью патриотов. Политические же противоречия, хоть и отражали раскол в обществе, все же не сводились только к противостоянию с португальцами. В эпоху Педру I политическая элита разделялась на либералов и абсолютистов — сторонников абсолютной власти монарха. Они защищали порядок и собственность, гарантом которых выступал император; его сторонники хотели видеть его сильным и уважаемым. Они опасались, что «излишняя свобода» подвергнет риску их привилегии, и во имя сохранения порядка признавали за императором право поступать вопреки имеющимся законам. Как и абсолютисты, либералы также защищали порядок и собственность. Однако способом их обеспечения они полагали конституционную свободу. Кроме того, они являлись сторонниками «новаций», в особенности в том, чтобы быть в оппозиции к правительству и к самому монарху.
Многие представители бразильской элиты приняли сторону Педру I, так как либерализм не внушал им доверия, и, кроме того, они заняли высокие посты в администрации и получили почетные титулы, щедро раздававшиеся императором. В то же время, по мере разворачивания событий, среди бразильцев ширилась критика режима со стороны либералов, а португальцы все более завладевали помыслами императора. При этом среди городского населения и в войсках антипортугальские настроения служили мощным мобилизующим началом. В воздухе носилось подозрение, что Педру I может вернуться к временам Объединенного королевства Португалии, Бразилии и Алгарви, в особенности в связи с тем, что после смерти Жуана VI в 1826 г. он как старший сын мог претендовать на португальский престол.
Армия отдалялась от императора. Основная часть вооруженных сил рекрутировалась в среде бедняков-горожан, в большинстве своем мулатов, недовольных низким уровнем жизни, задержками выплаты жалования, навязанной дисциплиной. Верхушка же армии была недовольна военными неудачами и тем, что командные посты занимали португальские офицеры.
С середины 1830 г. события стали сменять друг друга в ускоренном темпе. Падение Карла X во Франции и начало Июльской монархии, воспринимавшейся как либеральный режим, отозвались в Бразилии; эти события обсуждались даже в Государственном совете. В марте 1831 г. в Рио-де-Жанейро резко подскочила «политическая температура». Император возвращался из поездки в Минас-Жерайс, где был весьма сдержанно принят. Португальцы же решили продемонстрировать ему свою поддержку и устроить празднества в его честь; их организовало тайное общество «Столп престола». Последовала реакция со стороны бразильцев, переросшая в беспорядки, которые продолжались пять дней. Были предприняты попытки сформировать новое министерство, встреченные новыми акциями протеста. Пользовавшиеся наибольшим престижем в войсках высшие офицеры, как, например, братья Лима-э-Силва (один из них станет отцом будущего герцога де Кашиаса), примкнули к восстанию. В конце концов 7 апреля 1831 г. Педру I был вынужден отречься от трона в пользу своего сына, Педру II.
В стране появился шанс короновать монарха, родившегося на бразильской земле, но прошло почти десятилетие, и этого так и не произошло. Педру II было от силы пять лет, когда его отец отрекся от трона и отправился в Англию, мечтая вернуть себе другой престол — португальский, который занимал его брат, дон Мигел.
Последовавший за отречением Педру I период получил название Регентства: в это время страной от имени императора управляли различные политические деятели. Это продолжалось до 1840 г., когда императора досрочно объявили совершеннолетним. Поначалу регентов было трое, но с 1834 г. остался один.
Период Регентства стал одним из наиболее неспокойных в истории Бразилии. В те годы на карту была поставлена территориальная целостность страны, а в центре политических дебатов были такие проблемы, как централизация и децентрализация власти, степень автономии провинций, организация вооруженных сил. Проведенные регентами реформы являют собой хороший пример того, с каким трудом приживалась либеральная практика, которая не повторяла бы пороков абсолютизма. В условиях Бразилии многие меры, нацеленные на придание политической системе хоть какой-то гибкости и обеспечение индивидуальных свобод, в результате привели к яростным столкновениям в среде элит и к возобладанию интересов местных групп. Не все было решено в период Регентства; централизованная монархия окрепла лишь приблизительно с 1850 г., когда закончились последние восстания в провинциях.
Для оценки сложностей этого периода важно подчеркнуть то обстоятельство, что элиты не пришли к согласию, на основе которого было бы возможно выработать наиболее адекватные институциональные принципы. Неясной оставалась и роль государства как проводника общих интересов, жертвующего для этого в определенных обстоятельствах специфическими интересами какой-либо социальной группы.
После 7 апреля 1831 г. восторжествовала политическая линия умеренных либералов, которые, в соответствии с масонской традицией, организовали «Общество защиты свободы и национальной независимости». Среди них было много политиков из Минас-Жерайса, Сан-Паулу и Рио-де-Жанейро. Присутствовали также священники и некоторые выпускники университета Коимбры. Многие владели землями и рабами. Среди выдающихся представителей этого течения назовем таких деятелей, как Бернарду Перейра де Васконселуш, магистрат из Минас-Жерайса, получивший образование в Коимбре; падре Диогу Фейжб, уроженец Сан-Паулу и будущий регент; Эваристу да Вейга, издававший в Рио-де-Жанейро самую влиятельную либеральную газету «Аурора Флуминенсе».
В оппозиции оставались, с одной стороны, так называемые «восторженные» («экзалтадус»), а с другой — абсолютисты. «Восторженные» защищали идею федерации, индивидуальные свободы и в некоторых случаях выступали за республику. Абсолютисты, получившие прозвище «карамуру» [63] (многие из них были португальцами и занимали посты в управлении, армии и крупной торговле), боролись за возвращение на престол Педру I. Однако мечты о реставрации продлились недолго: Педру I умер в Португалии в 1834 г.
Реформы периода Регентства были направлены на то, чтобы уничтожить или ограничить полномочия органов власти монархии и создать новую структуру вооруженных сил, уменьшив значение уже существовавшей армии.
В 1832 г. вошел в силу Уголовно-процессуальный кодекс, установивший нормы применения Уголовного кодекса 1830 г. По нему большие полномочия получили мировые судьи, которых еще во времена Педру I выбирали на местах; теперь же они могли, к примеру, арестовывать и судить обвиняемых в мелких правонарушениях. Одновременно с этим для принятия решений по большинству дел создавались суды присяжных по американскому и английскому образцу; незаконно арестованным лицам или тем, чья свобода находилась под угрозой, разрешалось требовать распоряжения суда, подтверждающего законность ареста (habeas corpus).
Закон от августа 1834 г., названный «Дополнительным актом» (он дополнял и изменял положения Конституции 1824 г.) предусматривал, что «посредническая власть» не может осуществляться в период регентства. Кроме того, упразднялся Государственный совет. Глав провинций продолжало назначать центральное правительство, однако на смену прежним Генеральным советам провинций были созданы Ассамблеи провинций с большими полномочиями.
Помимо этого, законодательным образом решался вопрос о распределении доходов между центральным правительством, провинциями и муниципалитетами. Ассамблеи провинций получили право устанавливать уровень расходов провинций и муниципалитетов, а также взимать налоги, необходимые для покрытия подобных трат (с условием, что такие сборы не отразятся на налогах, предназначенных для центрального правительства). Эта обтекаемая формулировка позволила провинциям обзавестись собственными источниками доходов ценой ослабления центральной власти. Одним из наиболее важных полномочий, данных Ассамблеям провинций, стала возможность назначать и смещать государственных служащих. Таким образом, в руках региональных политиков оказывалось сильное оружие как для получения голосов в обмен на назначения, так и для преследования политических противников.