В течение 1936 г. Конгресс утвердил все исключительные меры, которые были затребованы исполнительной властью для подавления коммунистов и в целом левых сил. В марте 1936 г. полиция осуществила вторжение в Конгресс и арестовала пятерых парламентариев, которые поддерживали или просто симпатизировали НОА. Конгресс одобрил практику тюремных заключений и разрешил проводить судебные процессы против заключенных. В то же время для проведения репрессий были созданы специальные органы. В январе 1936 г. министр юстиции объявил об образовании Национальной комиссии по подавлению коммунизма (Comissão Nacional de Repressão ao Comunismo), на которую была возложена задача расследовать факты участия госслужащих и других лиц в действиях или преступлениях против политических и общественных учреждений. В конце октября 1936 г. начал функционировать особый суд — Трибунал национальной безопасности (Tribunal da Segurança Nacional). Вначале он предназначался только для суда над теми, кто был замешан в восстании 1935 г., но в конце концов превратился в постоянный орган, действовавший в течение всего периода «Нового государства».
В конце 1936-го и в первые месяцы 1937 г. определились кандидатуры на пост президента, которые должны были участвовать в намеченных на январь 1938 г. выборах. Партия конституционалистов, образованная ДП и несколькими мелкими партиями, выставила кандидатуру Арманду ди Салиса Оливейры. Правительственным кандидатом стал Жозе Америку ди Алмейда, политик с Северо-Востока, который в кабинете Варгаса был министром путей сообщения и общественных работ. Последней была выдвинута кандидатура Плиниу Салгаду, представлявшего интегралистов. Правительственный кандидат располагал поддержкой проваргасовских кругов в штатах Сан-Паулу и Риу-Гранди-ду-Сул, а также мог опереться на большинство северо-восточных штатов и Минас-Жерайс.
Начало предвыборного процесса способствовало ослаблению репрессивных мер. По распоряжению министра юстиции, в июне 1937 г. были освобождены около трехсот человек. Конгресс перестал продлевать сроки действующего военного положения. Между тем, Варгас и его ближайшее окружение не собирались уходить от власти, тем более что ни одна из трех кандидатур не пользовалась доверием Варгаса. Жозе Америку при проведении своей кампании все более склонялся к популизму, выступая в качестве «кандидата от народа» и разоблачая империалистическую эксплуатацию. Близкий к правительству наблюдатель даже заявил, что в центре президентской кампании был социальный вопрос, что создавало для Бразилии риск превратиться в расколотую гражданской войной Испанию.
В течение 1937 г. правительство вмешалось в дела некоторых штатов и Федерального округа с целью приглушить возможные трудности в регионах. Однако предлог для создания ситуации, в которой было бы возможно совершить переворот, отсутствовал. Он возник с появлением «плана Коэна», подлинная история которого содержит немало темных пятен. В сентябре 1937 г. один офицер-интегралист — капитан Олимпиу Моурау Филью — был застигнут (или позволил себя застигнуть) за перепечатыванием в помещении военного министерства плана коммунистического восстания. Автором этого документа якобы был некий Коэн — человек с явно еврейской фамилией, которая также могла быть искаженной формой фамилии Бэлы Куна, коммунистического лидера из Венгрии.
Судя по всему, этот «план» был вымышленным; он должен был быть опубликован в бюллетене «Бразильского интегралистского действия» с целью показать, каким может быть восстание коммунистов и какова будет реакция на него интегралистов. Восстание должно было спровоцировать резню, грабежи и разбой, мародерство, поджоги церквей и т. д. Дело, однако, заключается в том, что из вымысла этот документ превратился в реальность, перейдя от интегралистов к верхушке армии. 30 сентября 1937 г. его содержание было передано по радио в правительственной программе, и отрывки из него были опубликованы в газетах.
Результаты обнародования «плана Коэна» не замедлили сказаться. Конгресс большинством голосов спешно утвердил военное положение и отмену конституционных гарантий сроком на 90 дней. Командующий III-м военным округом декретировал переход военной бригады штата Риу-Гранди-ду-Сул в распоряжение федерации. Не имея возможностей к сопротивлению, губернатор Флорис да Кунья [131] покинул свой пост и был выслан в Уругвай.
В конце октября депутат Негран ди Лима объехал северные и северо-восточные штаты, чтобы обеспечить поддержку переворота со стороны губернаторов, и получил их почти единодушное согласие. Оппозиция же проявила активность лишь в начале ноября 1937 г. Арманду ди Салис обратился с манифестом к руководству армии, призывая его воспрепятствовать осуществлению переворота. Но этот шаг лишь ускорил его. Под предлогом того, что текст манифеста распространялся в казармах, Варгас и военная верхушка решили ускорить переворот, намеченный на 15 ноября.
4.3. «Новое государство»
10 ноября 1937 г. подразделения военной полиции окружили здание Конгресса и воспрепятствовали проходу депутатов. Военный министр — генерал Дутра — выступил против того, чтобы операция была осуществлена силами армии. К вечеру Варгас объявил о наступлении нового этапа политического развития и о вступлении в силу конституции, разработанной Франсиску Кампусом. Это было начало диктаторского режима «Нового государства».
Режим был насажден авторитарным образом, без широкого участия населения. Народное движение и коммунисты были повержены и не смогли бы оказать сопротивление; правящий класс принял переворот как неизбежный и почти благотворный. Подчинился и распущенный Конгресс, а 80 депутатов даже выразили свою солидарность Варгасу 13 ноября — в день, когда многие их коллеги были арестованы.
Оставались еще интегралисты, которые поддержали переворот и надеялись, что Плиниу Салгаду станет министром образования: это могло бы стать важной ступенью на их пути к власти. Варгас разбил эти надежды. В мае 1938 г. группа интегралистов в попытке свергнуть президента пошла на штурм его резиденции. Дело кончилосьтем, что атакующие были окружены, в столкновениях с охраной многие из них погибли; судя по всему, их расстреляли в садах резиденции.
«Новое государство» не представляло собой радикальный разрыв с прошлым. Многие его учреждения и практики обрели форму еще в период 1930–1937 гг. Но именно с ноября 1937 г. все они оказались взаимоувязаны и получили внутреннюю целостность в контексте нового режима. Централизаторский уклон, проявившийся еще в первые месяцы после революции 1930 г., реализовался теперь в полной мере. Управление штатов перешло в руки интервентóров, назначавшихся центральным правительством, которое отбирало их на основании различных критериев. Назначения получили военные — родственники Варгаса. Однако в наиболее крупных штатах облагодетельствованной, как правило, оказывалась какая-либо из группировок региональной олигархии.
Централизация государства не означает, что оно отрывается от общества. Система представительства различных социальных интересов изменила свою форму, но не перестала существовать. До ноября 1937 г. эти интересы получали свое выражение в Конгрессе, а также через функционирование некоторых правительственных учреждений. Начиная же с момента установления «Нового государства», представительству в Конгрессе был положен конец, и наоборот, был усилен потенциал вспомогательных органов внутри госаппарата.
В социально-экономическом плане «Новое государство» представляло собой альянс гражданской и военной бюрократии с промышленной буржуазией, ближайшей общей целью которых было продвижение в стране индустриализации без крупных социальных потрясений. Гражданская бюрократия отстаивала программу индустриализации, потому что видела в ней путь достижения подлинной независимости страны; военные — потому что считали, что создание базовых отраслей промышленности укрепит экономику как важную составляющую национальной безопасности; промышленники — поскольку наконец-то убедились в том, что стимул к индустриализации зависит от активного вмешательства государства в экономику. Сближение промышленной буржуазии с правительством Варгаса началось, главным образом, в период после 1933 г., после подавления паулистской революции.